Неточные совпадения
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из
средней двери, стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к
руке. Еремеевна взяла место в стороне и, сложа
руки, стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Выслушав такой уклончивый ответ, помощник градоначальника стал в тупик. Ему предстояло одно из двух: или немедленно рапортовать о случившемся по начальству и между тем начать под
рукой следствие, или же некоторое время молчать и выжидать, что будет. Ввиду таких затруднений он избрал
средний путь, то есть приступил к дознанию, и в то же время всем и каждому наказал хранить по этому предмету глубочайшую тайну, дабы не волновать народ и не поселить в нем несбыточных мечтаний.
Из нее вышел человек
среднего роста, в татарской бараньей шапке; он махнул
рукою, и все трое принялись вытаскивать что-то из лодки; груз был так велик, что я до сих пор не понимаю, как она не потонула.
Он был
среднего роста; стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни и перемены климатов, не побежденное ни развратом столичной жизни, ни бурями душевными; пыльный бархатный сюртучок его, застегнутый только на две нижние пуговицы, позволял разглядеть ослепительно чистое белье, изобличавшее привычки порядочного человека; его запачканные перчатки казались нарочно сшитыми по его маленькой аристократической
руке, и когда он снял одну перчатку, то я был удивлен худобой его бледных пальцев.
«Вот, посмотри, — говорил он обыкновенно, поглаживая его
рукою, — какой у меня подбородок: совсем круглый!» Но теперь он не взглянул ни на подбородок, ни на лицо, а прямо, так, как был, надел сафьяновые сапоги с резными выкладками всяких цветов, какими бойко торгует город Торжок благодаря халатным побужденьям русской натуры, и, по-шотландски, в одной короткой рубашке, позабыв свою степенность и приличные
средние лета, произвел по комнате два прыжка, пришлепнув себя весьма ловко пяткой ноги.
Но хотя я перерыл все комоды, я нашел только в одном — наши дорожные зеленые рукавицы, а в другом — одну лайковую перчатку, которая никак не могла годиться мне: во-первых, потому, что была чрезвычайно стара и грязна, во-вторых, потому, что была для меня слишком велика, а главное потому, что на ней недоставало
среднего пальца, отрезанного, должно быть, еще очень давно, Карлом Иванычем для больной
руки.
Я надел, однако, на
руку этот остаток перчатки и пристально рассматривал то место
среднего пальца, которое всегда было замарано чернилами.
Она уставилась было взглядом на золотой лорнет Петра Петровича, который он придерживал в левой
руке, а вместе с тем и на большой, массивный, чрезвычайно красивый перстень с желтым камнем, который был на
среднем пальце этой
руки, — но вдруг и от него отвела глаза и, не зная уж куда деваться, кончила тем, что уставилась опять прямо в глаза Петру Петровичу.
Он был еще очень молод, одет как простолюдин, роста
среднего, худощавый, с волосами, обстриженными в кружок, с тонкими, как бы сухими чертами лица. Неожиданно оттолкнутый им человек первый бросился было за ним в комнату и успел схватить его за плечо: это был конвойный; но Николай дернул
руку и вырвался от него еще раз.
— Ну — здравствуйте! — обратился незначительный человек ко всем. Голос у него звучный, и было странно слышать, что он звучит властно. Половина кисти левой
руки его была отломлена, остались только три пальца: большой, указательный и
средний. Пальцы эти слагались у него щепотью, никоновским крестом. Перелистывая правой
рукой узенькие страницы крупно исписанной книги, левой он непрерывно чертил в воздухе затейливые узоры, в этих жестах было что-то судорожное и не сливавшееся с его спокойным голосом.
Рындин — разорившийся помещик, бывший товарищ народовольцев, потом — толстовец, теперь — фантазер и анархист, большой, сутулый, лет шестидесяти, но очень моложавый; у него грубое, всегда нахмуренное лицо, резкий голос, длинные
руки. Он пользуется репутацией человека безгранично доброго, человека «не от мира сего». Старший сын его сослан,
средний — сидит в тюрьме, младший, отказавшись учиться в гимназии, ушел из шестого класса в столярную мастерскую. О старике Рындине Татьяна сказала...
— Нет, вы обратите внимание, — ревел Хотяинцев, взмахивая
руками, точно утопающий. — В армии у нас командуют остзейские бароны Ренненкампфы, Штакельберги, и везде сколько угодно этих бергов, кампфов. В
средней школе — чехи. Донской уголь — французы завоевали. Теперь вот бессарабец-царанин пошел на нас: Кассо, Пуришкевич, Крушеван, Крупенский и — черт их сосчитает! А мы, русские, — чего делаем? Лапти плетем, а?
Среднего роста, он был не толст, но кости у него широкие и одет он во все толстое.
Руки тяжелые, неловкие, они прятались в карманы, под стол, как бы стыдясь широты и волосатости кистей. Оказалось, что он изъездил всю Россию от Астрахани до Архангельска и от Иркутска до Одессы, бывал на Кавказе, в Финляндии.
Все они
среднего возраста, за тридцать, а одна старушка в очках, седая, с капризно надутыми губами и с записной книжкой в
руке, — она действует книжкой, как веером, обмахивая темное маленькое личико.
На семнадцатом году своей жизни Клим Самгин был стройным юношей
среднего роста, он передвигался по земле неспешной, солидной походкой, говорил не много, стараясь выражать свои мысли точно и просто, подчеркивая слова умеренными жестами очень белых
рук с длинными кистями и тонкими пальцами музыканта.
Поздно вечером к нему в гостиницу явился человек
среднего роста, очень стройный, но голова у него была несоразмерно велика, и поэтому он казался маленьким. Коротко остриженные, но прямые и жесткие волосы на голове торчали в разные стороны, еще более увеличивая ее. На круглом, бритом лице — круглые выкатившиеся глаза, толстые губы, верхнюю украшали щетинистые усы, и губа казалась презрительно вздернутой. Одет он в белый китель, высокие сапоги, в
руке держал солидную палку.
Рук своих он как будто стыдился, и когда говорил, то старался прятать или обе за спину, или одну за пазуху, а другую за спину. Подавая начальнику бумагу и объясняясь, он одну
руку держал на спине, а
средним пальцем другой
руки, ногтем вниз, осторожно показывал какую-нибудь строку или слово и, показав, тотчас прятал
руку назад, может быть, оттого, что пальцы были толстоваты, красноваты и немного тряслись, и ему не без причины казалось не совсем приличным выставлять их часто напоказ.
Это было истинным громовым ударом для Ивана Матвеевича. Он вынул документ и показал трепещущим
средним пальцем правой
руки ногтем вниз, на подпись Обломова и на засвидетельствование маклера.
В комнату вошел, или, вернее, вскочил —
среднего роста, свежий, цветущий, красиво и крепко сложенный молодой человек, лет двадцати трех, с темно-русыми, почти каштановыми волосами, с румяными щеками и с серо-голубыми вострыми глазами, с улыбкой, показывавшей ряд белых крепких зубов. В
руках у него был пучок васильков и еще что-то бережно завернутое в носовой платок. Он все это вместе со шляпой положил на стул.
«Моисей» показал на проходившую под
руку с каким-то инженером
среднего роста девушку с голубыми глазами и прекрасными золотистыми волосами, точно шелковой рамкой окаймлявшими ее бойкое матовое лицо, с легкими веснушками около носа. Она слегка покачивалась на высоких каблуках.
Из низкого голубого кресла поднялся
среднего роста господин и протянул Привалову
руку.
На
среднем пальце правой
руки красовался массивный золотой перстень с недорогим опалом.
Мальчик молча и задорно ждал лишь одного, что вот теперь Алеша уж несомненно на него бросится; видя же, что тот даже и теперь не бросается, совершенно озлился, как зверенок: он сорвался с места и кинулся сам на Алешу, и не успел тот шевельнуться, как злой мальчишка, нагнув голову и схватив обеими
руками его левую
руку, больно укусил ему
средний ее палец.
Целый день мы работали не покладая
рук, даже не останавливаясь на обед, и все же прошли не больше 10 км. Бурелом, наледи, кочковатые болота, провалы между камней, занесенные снегом, создавали такие препятствия, что за 8 часов пути нам удалось сделать только 4,5 км, что составляет в
среднем 560 м/ч. К вечеру мы подошли к гребню Сихотэ-Алиня. Барометр показывал 700 м.
Как-то днем захожу к Ольге Петровне. Она обмывает в тазике покрытую язвами ручонку двухлетнего ребенка, которого держит на
руках грязная нищенка, баба лет сорока. У мальчика совсем отгнили два пальца:
средний и безымянный. Мальчик тихо всхлипывал и таращил на меня глаза: правый глаз был зеленый, левый — карий. Баба ругалась: «У, каторжный, дармоедина! Удавить тебя мало».
Елисеев встает, подает ему
руку и, указывая на
средний стул, говорит...
Он поднимает левую
руку, придерживая дверь, и я вижу перед собой только два вытянутых пальца — указательный и мизинец, а двух
средних нет. Улыбающееся, милое, чисто выбритое лицо, и эти пальцы…
Ябедник, обладавший острым пером, знанием законов и судопроизводства, внушал
среднему обывателю суеверный ужас. Это был злой волшебник, знающий магическое «слово», которое отдает в его
руки чужую судьбу. Усадьба Антона Банькевича представляла нечто вроде заколдованного круга.
Однажды они начали игру в прятки, очередь искать выпала
среднему, он встал в угол за амбаром и стоял честно, закрыв глаза
руками, не подглядывая, а братья его побежали прятаться. Старший быстро и ловко залез в широкие пошевни, под навесом амбара, а маленький, растерявшись, смешно бегал вокруг колодца, не видя, куда девать себя.
Обрадованный похвалой, я не успел взять его
руку, а он уже снова говорил
среднему брату...
Если он падал — они смеялись, как всегда смеются над упавшим, но смеялись не злорадно, тотчас же помогали ему встать, а если он выпачкал
руки или колена, они вытирали пальцы его и штаны листьями лопуха, платками, а
средний мальчик добродушно говорил...
Его братья слушали молча, маленький — плотно сжав губы и надувшись, а
средний, опираясь локтем в колено, — наклонился ко мне и пригибал брата
рукою, закинутой за шею его.
Средний мальчик подбежал к срубу в одно время со мной, вцепился в веревку, его дернуло вверх, обожгло ему
руки, но я уже успел перенять веревку, а тут подбежал старший, помогая мне вытягивать бадью; он сказал...
Одним из представителей этого
среднего рода людей был в этот вечер один техник, полковник, серьезный человек, весьма близкий приятель князю Щ., и им же введенный к Епанчиным, человек, впрочем, в обществе молчаливый и носивший на большом указательном пальце правой
руки большой и видный перстень, по всей вероятности, пожалованный.
Только что общество наше вышло на площадку, оно повстречалось с тремя ухарскими франтами, из которых
средний, атлет страшного роста, косая сажень в плечах, с усами а la Napoleon III, [Как у Наполеона III. (франц.).] выпятив вперед высоко поднятый локоть левой
руки, сорвал с себя шляпу и, сделав Полиньке гримасу, сказал...
— Ну-с, господа, — сказал он, потирая одну о другую свои потные
руки, — пройдемте-с сперва то, что было сказано в прошедший класс, а потом я постараюсь познакомить вас с дальнейшими событиями
средних веков.
Через минуту в комнату вошел
средних лет мужчина, точь-в-точь Осип Иваныч, каким я знал его в ту пору, когда он был еще мелким прасолом. Те же ласковые голубые глаза, та же приятнейшая улыбка, те же вьющиеся каштановые с легкою проседию волоса. Вся разница в том, что Осип Иваныч ходил в сибирке, а Николай Осипыч носит пиджак. Войдя в комнату, Николай Осипыч помолился и подошел к отцу, к
руке. Осип Иваныч отрекомендовал нас друг другу.
Ромашов вытащил шашку из ножен и сконфуженно поправил
рукой очки. Он был
среднего роста, худощав, и хотя довольно силен для своего сложения, но от большой застенчивости неловок. Фехтовать на эспадронах он не умел даже в училище, а за полтора года службы и совсем забыл это искусство. Занеся высоко над головой оружие, он в то же время инстинктивно выставил вперед левую
руку.
Но ведь на поверку все-таки выходит, что человек, даже осиянный ореолом, не перестает быть обыкновенным
средним человеком и, в конце концов, ищет теплого дружеского слова, пожатия дружеской
руки.
Около
средних ворот, с ключами в
руках, ходил молодцеватый унтер-офицер Карпенко. Он представлял гораздо более строгого блюстителя порядка, чем его офицер, и нелегко было никому попасть за его пост, так что даже пробежавшую через платформу собаку он сильно пихнул ногой, проговоря: «Э, черт, бегает тут! Дьявол!» К гауптвахте между тем подъехала карета с опущенными шторами. Соскочивший с задка ливрейный лакей сбегал сначала к смотрителю, потом подошел было к унтер-офицеру и проговорил...
Несмотря на свои пятьдесят лет, князь мог еще быть назван, по всей справедливости, мужчиною замечательной красоты: благообразный с лица и несколько уж плешивый, что, впрочем, к нему очень шло,
среднего роста, умеренно полный, с маленькими, красивыми
руками, одетый всегда молодо, щеголевато и со вкусом, он имел те приятные манеры, которые напоминали несколько манеры ветреных, но милых маркизов.
Распечатав четвертку, тщательно набив стамбулку красно-желтым, мелкой резки, султанским табаком, я положил на нее горящий трут и, взяв чубук между
средним и безымянным пальцем (положение
руки, особенно мне нравившееся), стал тянуть дым.
Старик вынул из бумажника фотографию. В кресле сидит мужчина
средних лет, гладко причесанный, елейного вида, с правильными чертами лица, окаймленного расчесанной волосок к волоску не широкой и не узкой бородой. Левая
рука его покоится на двух книгах, на маленьком столике, правая держится за шейную часовую цепочку, сбегающую по бархатному жилету под черным сюртуком.
Постукивая своими небольшими каблучками и стараясь по-прежнему сохранить присутствие духа, Егор Егорыч раскланялся с адмиральшей, которая сидела на
среднем диване и, при появлении гостя, поспешила понюхать из держимой ею в
руках стклянки с одеколоном.
— Ну да, мы; именно мы,"
средние"люди. Сообрази, сколько мы испытали тревог в течение одного дня! Во-первых, во все лопатки бежали тридцать верст; во-вторых, нас могли съесть волки, мы в яму могли попасть, в болоте загрузнуть; в-третьих, не успели мы обсушиться, как опять этот омерзительный вопрос: пачпорты есть? А вот ужо погоди: свяжут нам
руки назад и поведут на веревочке в Корчеву… И ради чего? что мы сделали?
Для того, чтобы власть одних людей над другими достигала своей цели ограничения людей, стремившихся к личным целям в ущерб общего, нужно было, чтобы власть находилась в
руках людей непогрешимых, как это предполагается у китайцев или как это предполагалось в
Средние века и теперь для людей, верующих в святость помазания. Только при этом условии получало свое оправдание общественное устройство.
Степан Михайлович Багров, так звали его, был не только
среднего, а даже небольшого роста; но высокая грудь, необыкновенно широкие плечи, жилистые
руки, каменное, мускулистое тело обличали в нем силача.
Но дачник умер бы у себя на даче, а пение доносилось с улицы. Мы оделись и попали к месту действия одними из первых. Прямо на шоссе, в пыли, лежал Васька, скрестив по-покойницки
руки на груди. Над ним стоял какой-то
среднего роста господин в военном мундире и хриплым басом читал...
Рыбак, стоявший возле меня на плотине огромного пруда, вытаскивая небольшую рыбу, вдруг почувствовал на удочке такую тяжесть и упорство, что едва не выронил из
рук удилища, но, приняв это за неожиданное движение какой-нибудь
средней рыбы, стал тащить с большею силою и выволок на плотину порядочную щуку.
И, крепко стиснувши
руку Литвинова, Ирина направилась к особе
средних лет и басовитой наружности, тяжело выступавшей по песчаной дорожке в сопровождении двух других дам и ливрейного, чрезвычайно благообразного лакея.